- Вы очень красиво пишите, - промолвила Маргарита.
- Быть может, коль вы так считаете, Ваше Величество, - ответил он, - но строки эти - пустое баловство.
- О, не говорите так. Не принижайте себя.
- Я имею счастье жить в прекрасное время. Поэтов снова любят и уважают, подчас даже слишком. И мои мелочные стишки принимают за искусство. Почитайте лучше Гомера или Вергилия, великого грека или громогласного римлянина.
- Фи, как вы вульгарны. Во время моего обучения я прочла некоторые их творения и, признаюсь, нашла их весьма занятными. Но они так напыщенны и бесчувственны…
- Быть может, с вами спорить я не смею. Но чем же лучше мои стишки?
- О, они так полны чувства, так яростны и отважны. Когда я их читаю, моё сердце бьётся чаще.
- Мадам, прошу, не мучайте меня, - он вскочил с кресла.
- И я вас прошу, сядьте и будьте сдержанней.
- Ах, Маргарита, - он с разочарованием рухнул обратно в кресло, - не понимаете вы меня и лишь потешаетесь надо мной.
- Как можно я очень ценю ваше общество и уважаю вас.
- Спасибо, мадам. Вы так милы, - в этих словах скользила горечь и ирония.
- Прочтите лучше что-нибудь. Надеюсь, вы припасли для меня новое стихотворение?
- О, да, мадам. Да. Не знаю, почему вам нравится, когда я сам вам читаю. Мне кажется, что на бумаге они выглядят лучше. Ведь и голос у меня слабый, и сбиваюсь я часто.
- Нет-нет. Вы читаете так проникновенно. Ваши слова задевают мне душу.
Казалось, это воодушевило его. Поэт встал. Было заметно, что он очень волнуется. Устремив взор в небо за окном, он начал читать:

- Браво, месье! Это великолепно! - она не замечала его взбудораженного взора, с явной, не скрываемой мольбой устремлённого на неё.
Раздались громкие шаги, затем кто-то громко постучал в дверь.
- Месье, будьте добры открыть.
Он подошёл к двери и, приоткрыв её, заглянул за порог. По лицу его пробежала тревога.
- Ну, кто там? Впускайте же, - с нетерпением воскликнула Маргарита.
- Это капитан вашей личной стражи, мадам, - сказал он, открывая дверь и, пропуская прибывшего.
- Срочное донесение, - отрапортовал гвардеец. Его взгляд судорожно пробежал по комнате и с нескрываемой тревогой в глазах остановился на столике. - Мадам, надеюсь, вы не пили этот пунш?
- Нет, а что? - сказала она с удивлением. Лёгкий ужас от невероятной догадки, промелькнувшей в голове, прокрался ей в душу.
- Я могу говорить? - взгляд капитана впился в поэта.
- Да, этот человек моё доверенное лицо. Я доверяю ему больше, чем самой себе!
- Хорошо. Есть сведения, что вас сегодня хотели отравить.
На несколько секунд воцарилось молчание. Затем раздался задорный, хоть и чуть неестественный смех Маргариты:
- Вы решили разыграть меня, капитан. Прекрасная шутка, - она потянулась к графину. - Я докажу вам, что у меня нет врагов…
Но спустя секунду графин уже был в руках у поэта:
- О, прекрасная Маргарита, не шутите со своей жизнью. От неё зависят ещё много жизней, по крайней мере одна - точно.
- Месье, успокойтесь и поставьте графин. Не будьте так горячи…
- Мадам, я докажу вам, что стихи мои не просто пустое искусство… - он залпом выпил содержимое графина.
В глазах у неё отразился неподдельный ужас. Он медленно, словно пьяный, осел на пол. Через мгновение Маргарита была радом, нежно обнимая его и трепетно перебирая его волосы. Взгляд поэта, как в оцепенении, застыл на её лице.
- Я прожил не зря, коль заслужил то, что вижу я сейчас в ваших глазах. Я не о чём не сожалею… Прошу, не сожалейте и вы… Этот миг для меня дороже всей моей жизни. Цена высока, но оправданна.
- Тише, тише… Всё будет хорошо… - в её черных глазах заискрились жемчужины слёз.
- Я счастлив, Маргарита, ибо теперь могу отбросить все страхи… Я люблю вас! Всё мои стихи о вас, всё только ради вас… Я жил ради вас и уйду ради вас. Не надо, дорогая Маргарита. И одной вашей слезинки с лихвой хватило бы, чтобы оплатить всё, что я сделал… Спасибо, Марго, спасибо…